Запрет на любовь

Авторы: Окишева Вера, Вилар Елена

Жанр: СЛР

Предупреждение: 18+, МЖМ, эротика

Пролог

 

В тёмном зале бара клубился табачный дым, вырисовывая призрачные фигуры. На сердце у Аглаиды было неспокойно и муторно. Алкоголь непривычно жёг желудок, разгонял кровь и путал мысли. Всё, что хотелось забыть, накатывало волнами. Обида и слёзы норовили прорваться через плотину самоконтроля. Молодая женщина никогда не позволяла себе плакать в присутствии других, возможно только в одиночестве своей спальни. Лишь мягкая и преданная подушка знала секреты, которые порой выдавала ей Аглаида вместе с судорожными рыданиями. Но сегодня невольным слушателем был мулат Айзек, именно так гласил его бейдже. Бармен небольшой забегаловки, куда молодая женщина вошла случайно, оказался терпеливым слушателем. Аглаида совершенно не вписывалась в местный контингент в своём деловом костюме, со строгим пучком на голове. На мир девушка смотрела через тонкие стекла очков, в дорогой оправе. Зрение её подводило или вовсе предало. Так бывает, когда кажется, что все и всё предают. А может, и не кажется. Может, это заговор, вселенский, против одной слабой, хрупкой женщины? Теперь Аглаида ни в чём не была уверена. Ещё утром она была на вершине. Но все её достижения оказались всего лишь замком из песка, который осыпался под натиском морских волн. Сам мир рухнул от предательства отца.

Мутный взгляд васильковых глаз за бликующим стеклом очков вновь оторвался от стопки с водкой, противной, горькой, под стать настроению клиентки. Молодая женщина постаралась улыбнуться. Ведь это так привычно, улыбаться, даже когда не можешь, когда хочется кричать от злости и гнева. Улыбаться в любой ситуации. Это воспитание, это правила общества, в котором она привыкла жить. Улыбка фальшивая, как и доброжелательность на лицах мнимых друзей и соратников. Никому нельзя верить – предадут… Даже отец!

- Мои родители никогда не скрывали, что я приёмная дочь, - сипло и очень тихо сказала Аглаида, обращаясь к бармену.

Мужчина не слышал её голоса, так как музыка, громыхая, заглушала любые звуки, а в те редкие секунды, когда затихал DJ, надрывно орал телевизор, передавая трансляцию футбольного матча, который был для метиса куда интереснее, чем бред пьяной клиентки. Да, она заказывала уже третью стопку русской водки, но грядущие проблемы от её пребывания уже наводили на бармена тоску.

- Порой мне хотелось, - продолжала бубнить девушка, не обращая внимания на монотонные протирания барменом идеально чистого стакана, - чтобы между нами не было этой правды. Зачем? Когда тебя любят и души в тебе не чают, зачем такая жестокая правда?

Клиентка взмахнула рукой, чудом не опрокинув опустевшую рюмку. Бармен перехватил её, взглядом спрашивая налить ли ещё, а получив кивок в знак согласия, потянулся за бутылкой.

- Лишь немногим позже, повзрослев, я поняла, что честность – залог хороших взаимоотношений, - глубокомысленно изрекла девушка. - Честность… Будь она неладна. С этой честности всё началось, этой же честностью и должно закончиться. Всё закончится…

Глава 1

 

Аглаида никогда не обманывала своих родителей. Это был ответная благодарность за их честность. Её удочерили, когда ей было всего три года. Обеспеченная чета Ламбел не могла иметь детей, и они решились на альтернативу. Аглаиду они любили всем сердцем, ведь девочка с чёрными волосами и удивительно яркими огромными глазами на детском личике стала олицетворением их давнишней мечты. Они наконец стали родителями и подарили всю накопившуюся родительскую любовь девочке.

Счастье внутри семье распространяется на каждого члена. Через три года после удочерения Мария неожиданно для всех, и в том числе для врачей, забеременела. А спустя положенный срок родила близнецов, таких же рыжих, как их отец, Алекс. Аглаида помогала выбирать имена своим братьям. Мария была русской иммигранткой, как и настоящие родители Аглаиды, поэтому женщина уцепилась за девочку с кукольным личиком и русским именем. Алекс не был против. Ему тоже девочка понравилась своим кротким нравом. Мужчина не устоял перед доверчивым взглядом детских синих глаз. Девочка всегда смотрела на него преданно и доверчиво. Даже по прошествии десятка лет.

Шестилетней Аглаиде было сложно привыкнуть к странному звучанию имен братиков – Тарас и Дмитрий. Они ей нравились, как и собственное, необычное имя. С прибавлением в семье многое изменилось, да и сама девочка тоже.

Любила ли она братьев? Да. Ревновала ли к ним? Тоже да.

С этим было сложно справиться, ведь Аглая знала правду. Да, она - приёмыш, не то, что рыжие сорванцы, но они были мальчишками и часто печалили мать своими выходками. Аглаида же всегда была прилежной как в учёбе, так и дома. Она старалась оправдать доверие и любовь родителей. И казалось, что всё в их семье идеально и счастье, что царило в родных стенах, продлится вечность.

Увы. Всё когда-нибудь заканчивается и беззаботному детству пришёл конец, когда Мария умерла. Это был самый обычный день. Осень только-только вздумала рисовать на листьях. Первые холодные ветра пришли в город, заставляя кутаться в тёплые шарфы и надевать шапки.

Аглаида перешла в старшую школу и, как обычно, с мальчишками собиралась на учёбу. Мама поцеловала их в щёчки, приказав быть послушными и слушаться папу. Странная оговорка, ведь обычно Аглаида всегда и во всём слушалась родителей, но Митя уронил тарелку и Аглаида с Марией обернулись на звук разбитого фарфора.

- К счастью, - ласковая улыбка и тихий шёпот, сорвался с губ женщины.

Материнская рука потрепала рыжую макушку расстроенного сына. Тарас оттолкнул брата и потребовал свою порцию ласки, ведь это он толкнул Митю под руку, от чего тот случайно смахнул тарелку со стола. Всё как обычно. Непоседы.

Аглаида позвала мальчиков, как только услышала звук подъехавшей машины. Отвозил детей в школу личный водитель, так как отец вставал раньше и уже в шесть часов утра отбывал в офис.

Воздух в то утро был пронзительно чистым, невероятно морозным и девушке казалось, что она слышит звон колокольчиков. Мальчишки, как всегда, громко ругались, кто будет сидеть рядом с сестрой, Девочка лишь улыбалась, так как ей было без разницы. Что Тарас, что Дмитрий – братья слишком похожи и вели себя одинаково, поэтому Аглае было всё равно, кто будет сидеть рядом с ней. Оба одинаково толкались и мешали слушать музыку. Самый страшный день начался обыденно, и лишь по возвращению домой дети узнали, что мамы больше нет.

С того дня всё изменилось.

Время для Аглаиды всегда летело слишком быстро, она не поспевала за его размашистым шагом и вечно опаздывала. Выстроенная за несколько лет привычка вставать в пять часов утра сегодня подвела. Проспать презентацию Аглае не позволила кухарка, которая обеспокоилась, что хозяйка решила пропустить завтрак. Теперь же, перепрыгивая через канализационные решётки, чтобы не угодить в них каблуком, брюнетка спешила заскочить в холл Всемирного торгового центра, где располагался головой офис компании-ретейлер «Ламбел». Звук каблуков оглушал саму Аглаиду, узкая юбка не позволяла делать широкие шаги. Она слышала, как бьется её сердце, так как казалось, что оно уже подскакивало к самому горлу. Отец будет недоволен, если она не успеет к девяти. Ручка портфеля больно впивалась в ладонь. Молодая женщина взмокла от бега. Влетев в лифт, Аглая перевела дыхание, прижавшись спиной к стенке кабины. Как обычно лифт забился до отказа, а это значит остановки, то есть упущенные секунды, которые складывались в минуты, и в итоге Аглаида, злая и взмокшая, ворвалась в свою приёмную, где секретарь Нанни, кареглазая блондинка, нервно грызла алые ногти, поглядывая на входную дверь.

- Вы опаздываете! – вскричала девушка, как только увидела начальницу.

- Я знаю! - огрызнулась в ответ Аглая, сбросила секретарю портфель, сама же подскочила к зеркалу, вытаскивая влажную салфетку, чтобы подправить макияж.

- Они все уже собрались, - нервно шепнула Нанни, протягивая стаканчик с кофе.

Аглая бросила взгляд на часы. Девять и одна минута. Отец будет крайне недоволен.

Пригубив терпкого напитка без сахара и досчитав до пяти, Аглаида выдохнула, забирая портфель, из рук секретаря. Всё, на большее времени не осталось. Перед смертью не надышишься, а вескую причину для опоздания не придумаешь. Её ведь не переехал автобус, и она не провалилась в канализационный люк, значит гордый взгляд и вперед. Брюнетка, поправив ворот белой блузки, направилась вдоль по коридору в сторону конференц-зала. Сегодня ей предстояло отчитаться перед советом директоров по поводу новых поставщиков.

Молодая женщина злилась на себя, на туфлю, которая нещадно натёрла ногу, на кухарку, которая могла и раньше её разбудить, на телефон, посмевший выключиться, хотя зарядки было больше половины. Почему именно сегодня? Почему что-то плохое всегда наваливается снежным комом, собираясь исподволь, по чуть-чуть, пока не превращалось в огромный клубок нервов, и жизнь тогда кажется не просто серой, а пугающей тьмой. Реветь Аглаида себе запрещала. Слезами делу не поможешь и ничего не решишь.

Отец терпеть не мог её слёз и очень сердился, если кто-то позволял себе слабости. Это Аглая запомнила с первого раза, когда Алекс накричал на девочку на похоронах. Она должна быть сильной, так он сказал ей тогда, жёстко отчитывая. Она должна быть примером для братьев, которые громко расплакались вслед за сестрой. С того самого дня Аглаида не позволяла себе проронить и слезинки. Она должна соответствовать. Она должна быть прилежной.

- Доброе утро, - бодро поздоровалась брюнетка, войдя в открытую перед ней секретарём дверь.

Девять мужчин сидели за овальным столом во главе с отцом. Мужчина стрельнул на неё недовольным взглядом, а затем демонстративно посмотрел на свои часы.

- Простите за ожидание, каблук попал в дырку канализационного люка. Чудом не упала! Чуть лоб себе не расшибла. Надеюсь, вы не сильно скучали, пока ждали меня.

Аглая старалась говорить весело и непринуждённо. Все в совете директоров были старыми приятелями отца, и она знала их с детства. Многие были частыми гостями в особняке Ламбел, у многих Аглаша, будучи маленькой девочкой, сидела на коленях. Она надеялась на снисхождение и получила его в лёгких усмешках и покровительственных взглядах. Один ноль в её пользу. Заняв свободное место, брюнетке потребовалось чуть больше трёх минут, чтобы включить проектор, затем ноут и открыть в нём нужный файл. Подойдя к трибуне, молодая женщина уже была по-деловому собрана и не улыбалась. Это не первая её презентация. К своим двадцати девяти годам девушка многое прошла, работая под началом отца. Начинала с низов, училась азам и добралась до руководящей должности. Вот уже два года она директор отдела закупок, десятая в совете директоров и этим гордилась. Единственная женщина и единственная молодая. Остальным директорам было глубоко за шестьдесят.

Презентация прошла успешно, Аглая получила одобрение отца и могла дальше работать с выбранными поставщиками. Хотя без нареканий не обошлось. Алекс Ламбел не спускал своей приёмной дочери ошибок.

- Аглаида, ты должна понимать, что все мы люди деловые, а из-за тебя пришлось многим сдвигать встречи. Это недопустимо, это подрывает имидж нашей фирмы.

- Прости, отец. Я не специально. Я постараюсь такого больше не допустить.

- Если тебе что-то мешает, обычно от этого стоит сразу избавляться, - бросил ей отец напоследок, красноречиво взглянув на туфли.

Аглая и рада бы избавиться от высоких каблуков, но при её невысоком росте это недопустимая роскошь. Чем длиннее ноги, тем больше шанса у бизнес-леди чего-то добиться. Это нехитрое правило Аглаида тоже быстро усвоило. Да, внешность очень важна для деловых людей, поэтому брюнетка всегда следила за собой. Удлинённое каре всегда уложено, макияж не слишком броский, но ежедневный. В сумочке всегда лежали духи, влажные салфетки и прочие дамские штучки на любой случай жизни.

Многие видели в Аглаиде прожжённую стерву. Даже очки она носила в исключительных случаях, а в обычное время использовала линзы. Ничто не должно было портить её безупречного образа бизнес-леди.

Легкой походкой войдя в свою приёмную, Аглаида отдала приказ Нани, которая встревоженно ждала результатов презентации:

- Собирай ребят, нам дали добро. Будем работать.

Многое лежало на хрупких женских плечах Аглаиды. Ей нравилось, что её работу отец ценит. Она готова была жертвовать личным временем, засиживаясь на работе допоздна, лишь бы услышать от него похвалу. Она старалась изо всех сил быть безупречной дочерью для Алекса Ламбела.

Домой в особняк девушка вернулась ближе к восьми вечера. Она очень долго возилась, планируя работу своего отдела. Новых поставщиков было много, а ребята и так загружены своими постоянными клиентами, и приходилось думать, кому кого отдать, а кого вести самой. Набросав примерный план, Аглая со спокойной душой закончила рабочие дела.

В особняке было непривычно оживлённо, прислуга улыбалась, практически везде на первом этаже горел свет. Брюнетка остановилась, оглядываясь на дворецкого, который таинственно улыбнулся молодой женщине, прикрывая за ней входную дверь.

- Они заждались вас, - тихо шепнул Говард за спиной, подсказывая Аглаиде причину перемен в доме.

Старая служанка Розанна с улыбкой застыла в проёме кухни, поглядывая на госпожу, замершую посреди холла, внимательно оглядывающуюся. Отец, видимо, был у себя в кабинете, раз не вышел её поприветствовать. Сделав пару шагов к лестнице, медленно обходя белый гостевой диванчик, Аглая вздрогнула, когда из гостиной на неё напали сразу двое с громкими криками:

- Аглаида! Сестрёнка!

Рыжий вихрь по имени Тарас и Митя приподнял брюнетку над полом и закружил в крепких мужских объятиях.

Сердце радостно забилось в груди Аглы.

- Мальчики, - радостно шепнула она, вглядываясь в родные серые глаза повзрослевших братьев.

Что Митя, что Тарас изменились за полтора года, которые она их не видела. Отец отправил ребят стажироваться за границу, и вот наконец они дома.

- Ида-Ида-Ида! - оглушали рыжие непоседы, словно им было лет по пять, а не двадцать три. Охламоны стали выше сестры на целую голову, и лишь каблуки спасли её от вывиха шеи.

- Наконец-то мы дома! – простонал Митя, а может и Тарас.

Аглая так и не научилась их отличать. Она и в детстве совершенно неспособна была это делать, так и сейчас. Парни прекрасно знали об этом и специально притворялись друг другом, чтобы ещё больше запутать свою старшую сестру, которой пришлось заменить им мать.

Дом для ребят с некоторых пор стал непозволительной роскошью. Отец слишком много возлагал на них своих надежд. Наследники. Это слово звучало для рыжих близнецов как проклятие. Сорванцы очень быстро повзрослели. Отец-одиночка, вечно занятой, крайне редко появлялся в особняке. Он, казалось бы, утратил интерес к своим детям после смерти любимой женщины. Кризис Алекс пережил тяжело, часто срывался на родных и не мог вынести молчаливого укора в глазах прислуги. Да, они всё видели, они всё понимали и не вмешивались, но порицали.

Алекс быстро понял, что лучше оставить заботу о детях нанятым гувернанткам, которые не выдерживали выходок рыжих дьяволят и двух месяцев. Тарас и Митя были уверены, что отец ищет замену матери и даже диалоги с психологом не могли их убедить в обратном. Дети росли практически брошенные отцом. Аглаида старалась вернуть его внимание. Она искала повода поговорить с ним, просто поймать его взгляд. Ей было тяжело без его ласкового слова, без прежней похвалы. Она просто не понимала в чём виновата. И тогда решила, что дело в братьях. Что причина в них. Что она должна приструнить ребят и сумела это сделать. Они всегда слушались её. Потом только её.

- Отпустите меня! – взмолилась Аглаида, когда тошнота подкатила к горлу. – Меня укачало! – простонала девушка, и в тот же миг под каблуками обнаружился твёрдый пол.

- Ида, ты совсем не изменилась, - поддразнил её Тарас, крепко прижимая к себе и заглядывая в синие глаза. – Красивее только стала.

- Да ну тебя, скажешь тоже, - смутилась девушка, крепко обнимая брата за талию и пряча своё лицо у него на груди.

Тарас любил сыпать комплиментами с того времени, как братья поступили в колледж и вернулись оттуда уверенные, что красивее сестры девушек просто не бывает. Тогда Аглаида долго смеялась, никак не сумев убедить мальчиков, что и она в своё время была такой же неуклюжей и прыщавой. Но разве Рыжиков можно в чём-то убедить?

- Где мой поцелуй! – обиженно раздалось сзади.

Митя, как и в детстве, влажно коснулся губами щеки сестры, а та по привычке оттерла её рукавом пиджака.

- Митя, - раздражённо протянула молодая женщина, глядя на следы пудры на чёрной ткани рукава, - ты бы ещё лизнул меня.

- Я не Митя, я Тарас, - с задорной улыбкой отозвался тот и потянул обескураженную сестру в столовую.

Опять они подловили её. Митя рукой растрепал безупречную укладку Аглаиды со словами:

- Опять повелась.

А Аглаиде стало не то стыдно, не то неуютно. Ведь и вправду повелась. Опять не отличила, остальные легко угадывают кто из них кто, и только с ней ребята вели эту игру. Если в детстве Аглаида ещё могла различить братьев по одежде, то став старше, Рыжики быстро смекнули как путать девушку.

Сестра никак не могла понять, почему отцу хватало лишь взгляда, чтобы узнать, кто перед ним из сыновей, а ей не помогали ни очки, ни линзы. Даже кухарка пыталась помочь, объяснить, что у ребят разные характеры и говорят они по-разному. Да, это было так. Когда ребята хотели, они говорили по-разному, но только когда этого хотели сами.

Будь на их лицах особенные родинки, было бы, наверное, легче. Но, увы, россыпь веснушек, одинаковый разрез глаз, густые тёмно-коричневые брови, даже форма губ и носа – всё было одинаковым. Зеркальные близнецы. Они никогда не стригли волосы по-разному. Однажды высмеяли предложение сестры сделать тату с именами. Им нравилось быть похожими друг на друга. В этом был их фирменный стиль.

Наверное, так считает каждый близнец. Ведь сколько проделок и проказ можно придумать и провернуть. Меняться местами, разыгрывать людей. Даже колледж и университет братья закончили с подозрительно одинаковой успеваемостью.

- Отец сказал, чтобы ужинали без него, - Митя усадил Аглаю во главе стола, а сам сел слева, Тарас справа.

Служанки, весело переглядываясь с рыжими братьями, выставляли тарелки перед ними и Аглаидой. То, что вся прислуга соскучилась по рыжикам, госпожа прекрасно знала, но не одобряла заигрывания молодых девушек с братьями. Глупышки словно не понимали, что им ничего не светит. Сказка не случится ни с одной из них. Алекс просто не позволит сыновьям жениться на простой девушке. Они наследники. И этим всё было сказано.

Аппетитный аромат заставил отвлечься от разговора и попробовать сочный рыбный стейк. Форель с пареными овощами. Рыжики раньше терпеть не могли овощи на пару, а сейчас уплетали за обе щёки. Как же всё быстро меняется в этой жизни. Митя до истерик не выносил моркови, но оба Рыжика съели её вполне спокойно.

- Как вы тут без нас жили? – вопрос отвлёк молодую госпожу от тяжёлых дум.

Девушка повернулась вправо, ловя на себе серьёзный взгляд серых глаз. Аглае всегда казалось, что Тарас более сдержанный, чем брат, если конечно так можно выразиться по отношению к этой парочке.

– Смотрю, отец ещё не женился.

- А должен? – удивилась брюнетка.

- Ну, у него же вроде была какая-то блондинка.

- Силиконовая Барби, - передразнил Митя.

Аглая тихо вздохнула, вспоминая, что и вправду какая-то была больше года назад. Отец не регулярно, но заводил себе любовниц. Непостоянных, всегда молодых и глупых. Наглые девицы не сразу понимали, что им ничего не светило, и первое время вели себя порой просто отвратительно. И чем наглее девица, тем короче роман с ней. Алекс Ламбел был завидным женихом. Состояние его с каждым годом увеличивалось, и многие охотницы хотели присвоить себе хотя бы часть его денег.

- Нет, не женился, - успокоила Аглая братьев, которые до сих пор болезненно воспринимали отцовских пассий. - А Барби уже давно не его любовница, - добавила она для Мити.

- Правильно, отсосала, что хотела, и отвалила, - зло отозвался тот, а Аглаида по привычке осадила его.

- Митя, следи за языком.

Тот замолчал, переставая жевать, хитро взглянул на сестру и подался к ней, чтобы тихо прошептать:

- Я слежу, Ида, слежу.

Лизнув сестру в щёку, Митя тихо рассмеялся, уворачиваясь от салфетки, которую Аглая кинула в него.

- Митя! Ну сколько можно! – взвизгнула девушка, не понимая забавы брата.

- Веселитесь? - ознаменовал своё появление Алекс, недовольно поглядывая на сыновей.

Стоило им только вернуться, как дом опять утратил привычную тишину и спокойствие.

- Отец, - поднявшись, поздоровалась ещё раз Аглаида.

- Сиди, - приказал он дочери, усаживаясь за стол напротив неё.

Рыжики переглянулись, и лишь отец заметил недовольство, блеснувшее в глазах близнецов. Аглаида села, поправляя юбку.

- Приятного аппетита, отец, - кротко пожелала она.

- И вам приятного аппетита, - Алекс не глядел на своих детей.

Он взял планшет, отыскал нужную статью и погрузился в чтение.

- Приятного аппетита, отец, - пожелал через несколько минут Тарас, когда служанка поставила перед главой семьи тарелку.

- Благодарю.

Он поднял свои серые глаза, такие же, как и у сыновей. Истинные Ламбел. Никто не унаследовал черт своей матери. Наверное, так было лучше. Возможно, Алекс сам не мог для себя это решить. Хотел бы он, чтобы сыновья стали живым напоминанием о любимой или нет? Думал над этим и часто, но так и не мог дать себе ответ.

- Приятного аппетита, отец, - через минуту повторил за братом Митя.

Аглая настороженно следила за Алексом. Тот медленно взглянул на Дмитрия, уголки губ его дрогнули.

- Благодарю, - тихо произнёс Алекс, взявшись за вилку, и отложил планшет на край стола так, чтобы спокойно есть и читать. - Завтра оба приедете в офис. Пора принимать дела, - словно ни к кому конкретному не обращаясь, приказал сыновьям Алекс. – Начнёте как Аглаида, с азов.

Братья переглянулись с сестрой. Та ободряюще улыбнулась им.

- Я посмотрю, чему вы научились, - закончил свой монолог Алекс.

Ему никто не ответил. Аглаида чувствовала неловкость. Отец, как обычно, отдавал лишь распоряжения, не особо интересуясь мнением своих детей. Она к этому привыкла, а вот ребята злились. И тогда Алекс придумывал очередную ссылку: колледж, университет, практика.

Аглаида редко видела своих братьев в последние пять лет. Так редко, что каждая встреча была праздником для неё и очередным новым знакомством, ведь Рыжики взрослели, менялись, возмужали.

 

Глава 2

 

Сквозь сонную муть слышался звон будильника. Ненавистный, надоедливый и пронзительный звук. Аглаида долго искала такой аппарат, чтобы сумел поднять её в пять часов. По натуре она сова, но об этом мало кто знал. Никто даже не догадывался, какое для Аглаи было адское мучение открыть спросонья глаза. Хотя бы чуть-чуть, хоть щёлочку. Мягкая постель, тёплое одеяло, разве их можно было променять на прохладу утра, на противный контрастный душ? Да кто в здравом уме на это бы решился? Только такие отчаянные трудоголики, как отец.

Аглаида, вспомнив об отце, тут же со стоном открыла глаза. Звук будильника был нарастающе противным. Нужно было перевалиться на бок, дотянуться до телефона, затем сесть на кровати и прекратить это издевательство над психикой. Все движения выверены временем, отработаны, как и сила воли, закалены каждодневной практикой. Отец себя не жалел, и Аглаида старалась подражать ему. Были особенные дни, когда ничего не спасало и хотелось повыть, поскулить, напомнить себе что она женщина.

Порой Аглая себя спрашивала, почему до сих пор не замужем, ведь красива, обеспечена. Она могла бы составить хорошую партию многим молодым бизнесменам, партнёрам отца. Девушка несколько раз ходила на свидания, но, увы, отношения не клеились. В чём причина – Аглая не могла понять. Вроде старалась, строила эти отношения, работала над собой, пыталась соответствовать ритму жизни своего любовника, но в один прекрасный день всё летело в тартарары. Девушка боялась приходить на свидания, когда ей говорили, что нужно поговорить. Шла как на эшафот, считая шаги, чтобы не потерять смелость и дойти до места встречи. Ненавистные разговоры по душам в ресторанчиках города во время обеденного перерыва – вот что было закономерным окончанием любого начинания. А потом долгие вечера, проводимые в разочарованиях и ощущениях предательства.

Кто был инициатором разрыва? Конечно же мужчины. Лишь один раз молодая женщина поняла, что ошиблась, повелась на сладкие речи, на неприкрытую лесть. Секс с Винсентом был жарким, полным страсти, но за него пришлось заплатить кругленькую сумму, которой как раз недосчиталась Аглая поутру. Хороший урок, познавательный. Теперь девушка тщательнее присматривалась к мужчинам, выискивала особенные знаки, раскрывающие истинную личину, хотя сделать это было сложно. Порой невозможно, ведь каждый мужчина – актёр, причём с амбициями, желающий получить золотую статуэтку Оскара за лучшую роль элитного самца.

Вероятно не стоило отчаиваться, ведь на самом деле её бросали всего три раза, но почему-то этого хватило для того чтобы выработаться фобии. Молодая женщина не понимала, что с ней не так. Ей нравились мужчины, с которыми она заводила романы. Возможно, Аглая любила и Итона, и Гэйла, и даже Винсента, который до сих пор писал сообщения, умолял простить и начать всё с начала. Вот только девушка чётко понимала: видимо деньги закончились.

Думая о своих неудачах под душем, брюнетка мечтала о настоящей любви, как в фильмах, но с её ритмом жизни это казалось невероятным. Часто Аглая слышала, что для молодой девушки она слишком занята и ревнива, особенно к работе. А ещё к отцу. Да, как бы это ни было смешно, но Итан так и сказал, расставаясь, что ей нужно выбрать между мужчиной и отцом. Правда, выбора сделать так и не дал, просто ушёл, оставив две мятые десятидолларовые банкноты на столе маленького ресторанчика.

Тогда Аглая горько усмехнулась, поражаясь тому, как дёшево стоит с ней расстаться. Всего две мятые десятки, стоимость чашки кофе…

Оставив грустные мысли в ванной комнате, молодая женщина занялась причёской, укладывая локоны, волосок к волоску. Выбрала одежду, разложив её на кровати, заскочила в спортзал на полчаса, где её нашёл Дилан, камердинер братьев.

- Госпожа, прошу простить, но молодой господин отказывается просыпаться.

- Кто? – останавливая беговую дорожку, уточнила Аглаида, вытирая пот полотенцем.

Этого ей ещё не хватало. Похоже, Рыжики решили устроить отцу бунт. Только-только вернулись и вот опять началось.

- Господин Митья, - с поклоном отозвался чернокожий слуга.

- Митя, - простонала Аглая.

Ладно бы Тарас, с ним проще договориться, но Митя! Это Митя. Понятно, почему Дилан прибежал к ней, видимо тот сам его и послал за ней. Капризный ребёнок.

Бросив полотенце на ручку беговой дорожки, молодая женщина направилась вслед за камердинером, который разве что не бежал. Все понимали, как важно молодым господам появиться в офисе в срок.

- Митя! – гневно крикнула Аглаида, любуясь на то, как рыжее безобразие забралось под одеяло, только босые ступни торчали неприкрытыми.

Оглядывая комнату, Аглая покачала головой. Неряшливость была одной из черт именно Мити. Тарас хоть и пытался копировать брата, да только считался педантом. Все его вещи стояли на своих местах, создавая видимость беспорядка. А вот в комнате Митьки всё валялось в художественном беспорядке. Он не задавался целью создать порядок, это было не в его манере.

- М-м-м, - раздалось из-под одеяла.

- Митя, тебе сколько лет? Ты уже взрослый для того чтобы устраивать подобные сцены, - отчитывала сестра, уперев руки в бока.

Но гора из одеяла опять протяжно промычала.

- Что? - не расслышала Аглаида, подходя ближе.

Дмитрий перевернулся на другой бок и, опустив край одеяла, сонно пробормотал:

- Ещё только пять.

- Полшестого, - поправила девушка, поглядывая на настенные часы.

Комнаты ребят не меняли своего облика со времён колледжа. Просто времени не было подходящего, а точнее, не успевали ничего сделать, даже дизайн выбрать, как вновь отец отправлял их куда-нибудь из-за очередной бунтарской проделки. А сама Аглаида переделываться в комнатах братьев не решилась. Не имела морального права, а так хоть создавалось ощущение их присутствия в особняке.

- Но не шесть же. К девяти успею, если встану в семь, - капризно отозвался Митя, плотнее закутываясь в одеяло.

Аглаида засмотрелась на эту умилительную картинку, когда огромный мужчина, как ребёнок, пытался урвать несколько минут сна для себя. Очень забавный, на плюшевого мишку похож. Такой же щетинистый, со сбитыми волосами на макушке, сонными глазами-щёлками и чуть опухшим ото сна носом. Всё это было мило, но работа ждёт.

- Митя! – обеспокоенно позвала Аглаида, понимая, что брат засыпает.

Девушка схватилась за одеяло, резко рванув его на себя. Под ним брат оказался в одних боксерах. Молодая женщина на миг замерла, смущенная увиденным, поэтому разозлилась ещё больше.

– Какое семь?! Ты не успеешь! Отец опять разозлится! Митя, вставай сейчас же!

Брату надоело слушать женские вопли, он резко выкинул руку вперёд, схватил Аглаю за запястье и дёрнул на себя, открывая объятия одеяла. Брюнетка только взвизгнуть успела, как оказалась в тёплой ласковой тьме, пропитанной мужским ароматом, прижатая к горячему обнажённому телу.

Аглаиде показалось, будто она обожгла пальцы. Испуганно замерев, часто задышала, соображая, что же произошло, а когда поняла, что свет пропал потому, что Митя укутал её с головой, злость всколыхнула в душе женщины.

- Митя, хватит! Кому сказала!

Спустя пару минут возни ей удалось высунуть из кокона голову, но брат держал крепко, а для верности ещё и ногу закинул на бедро.

- Не верещи, в семь встану и успею, - буркнул Митька, не открывая глаз.

Возможно, он считал, что успеет, но пробки на улицах Нью-Йорка такие, что лучше выехать заранее. Аглаида всегда выезжала чуть ли не за полтора часа, а иногда и за два. Немыслимо!

- Митя! Отпусти! – приказала девушка, сильнее вырываясь.

Всё тщетно. Сил у брата было больше, и сам он весил не мало.

- Что за шум? – сонный голос Тараса придал уверенности Аглаиде, и она, обернувшись, жалобно посмотрела на вошедшего в спальню брата Рыжика.

- Тарас, Митя не встаёт, а вы опоздаете, если сейчас же не начнёте собираться!

- Ещё часик, честно, - отозвался Митя, крепче прижимая к себе Аглаиду. – Всё мы успеем.

- Да не успеете! Вы просто не представляете, какое по утрам движение на дорогах. А отец не любит, когда опаздывают. Вам ещё костюмы выбирать, а завтрак! – верещала сестра, не понимая, почему брат не слушается её.

Раньше подчинялся беспрекословно. Обычно хватало слова, чтобы он стал покладистым, а сейчас ещё и ворчит на неё! Тарас зевнул, закрыл за собой дверь, повернув замок. Подошёл к кровати брата, наблюдая, как ворочается Аглаида в попытке вырваться из объятий Мити.

- Час ещё поспим, - согласил с Дмитрием Тарас и забрался в кровать, рукой закрывая Аглаиде рот.

Митя приоткрыл глаза, убрал ногу, чтобы брат смог взять одеяло и укутаться. Брюнетка, выпучив глаза, пыталась ругаться, вырваться, но была слишком крепко прижата как к Мите, так и к Тарасу. Рыжик теснил девушку со спины, не отнимая ладони от её рта. Он зарылся носом в чёрные волосы, прикрыл глаза и тихо попросил:

- Ида, не шуми. В половине восьмого встанем и везде успеем. Вот увидишь.

- М-м-м! – возмущённо выдала девушка в ответ, вцепившись в крепкую стальную руку Тараса, удивляясь, откуда в них столько силы.

Никогда раньше она не замечала, чтобы мальчики качались, хотя сейчас, когда братья не стеснялись ходить при ней в трусах, многое стало заметно. И прокачанный пресс, и рельефы тугих канатов на плечах и руках. Ноги также переливались витыми мышцами, крепкие, спортивные, выносливые.

Аглаида жалобно взглянула на Митю, который немного отодвинулся с края, чтобы Тарас не свалился. Выпускать её из кровати братья явно не хотели. Даже больше, эти наглецы собирались спать. Разозлившись, женщина хотела пнуть Рыжиков, отвесить им подзатыльников как в детстве. Вот только выберется и точно двинет.

- Спи, - приказал Тарас.

Его рука с губ скатилась под её грудь, крепко обхватив. Сильное бедро заставило женскую ногу подогнуться в колене.

- Отпустили меня немедленно! - выкрикнула Аглаида и заворочалась, пыхтя, ужом пыталась выбраться из захвата, да только взмокла вся и устала.

- Ну, пожалуйста, - взмолилась девушка. - Если сами не поедите, меня-то отпустите. Мне же очень надо.

В ответ тишина и мерное дыхание с двух сторон.

- Бесстыжие, - обиделась на близнецов Аглаида и, прикрыв глаза, чуть не разревелась.

Делать было нечего, оставалось лишь ждать. Сколько, Аглая не представляла, как и то, как будет зол отец на неё и на ребят. Наверно опять отправит их куда-нибудь на практику в фирму своего партнёра.

Дуясь на ребят, Аглаида не сразу заметила, что уснула. Сознание словно в воду кануло, погружаясь во тьму всё глубже. Было тепло, даже очень. Жар от одеяла или от двух мужских тел – девушка не понимала. Размеренное синхронное дыхание иногда шевелило волосы, и глаза сами собой закрылись. Всё же Аглаида сова и очень любила поспать. Кто в здравом уме может променять подушку на поездку в пробке до работы? Сладкой патокой растекалась дрёма по венам, веки оказались совершенно неподъёмными. Нос уткнулся в золотистые волоски на поднимающейся при каждом вздохе груди. Горячие губы прикасались к основанию шеи, грели, рождая будоражащую волну, от которой хотелось проснуться, но сон утягивал всё глубже. Туда, где тепло, а может даже жарко.

- Пора вставать, - буркнул Митя, наблюдая, как Тарас ласково прижимается к шее Аглаиды губами.

- Пора, - согласился брат, усмехнувшись, встретился с обиженным взглядом серых, таких же, как у него, глаз.

Приподняв бровь, Тарас медленно лизнул шею Аглаиды, от чего та дёрнулась, рукой отодвигая лицо брата от себя.

- Фу, Митя, хватит, - пробормотала она во сне, но всё же открыла глаза.

Митя лежал, подперев рукой голову, обиженно мерил Тараса взглядом.

- Это я Митя, - выдал он брата с головой. Аглаида резко обернулась, уставившись на веселящегося близнеца.

- Тарас? – не поверила она, что лизнул её в этот раз именно он, а не Митя.

- Повелась, - усмехнулся тот в ответ и встал с кровати, ничуть не смущаясь.

- А! – указала девушка пальцем на обтянутый тканью очень приметный бугор, но всё тут же забылось, когда взгляд синих глаз упал на настенные часы. – А-а-а! – взвизгнула Аглаида и сорвалась с кровати, бросилась прочь, крича на ходу: – Немедленно одевайтесь! У нас даже времени на завтрак не осталось!

- Я голодным никуда не поеду! – капризно отозвался Митя. Вскочив со своего ложа, он подошёл к брату, выталкивая его за дверь своей спальни. - Как не стыдно её смущать своим маленьким пенисом!

- У кого маленький? – усмехнулся Тарас. – У нас с тобой одинаковое всё! Абсолютно!

Рассмеявшись в лицо раздосадованному Митьке, брат ушёл в свою спальню, по дороге крикнув Дилана.

 

***

 

Аглаиду всю трясло. Молодая женщина, обиженная на Рыжиков до слёз, нервно натянула пиджак, дрожащими пальцами пытаясь застегнуть пуговицы. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале, пожала губы, одёрнула юбку и перевела взор на циферблат висевший над дверью.

Семь часов! Семь! Мысленно взвыла Аглая. Как попасть в офис в срок? Придётся пожертвовать завтраком. Опять голодная! Надо бы позвонить Нанни, чтобы та заскочила за кофе и булочками. Вот только на это тоже нужно время, а именно его катастрофически не хватало.

Потратив драгоценные минуты на отработанный до мелочей макияж, Аглаида подняла волосы в хвост, скрутила в жёсткий жгут и соорудила пучок. Обернувшись в поисках обуви, нашла искомое возле шкафа. Нервно подпрыгивая то на одной ноге, то на другой, поправила пятки модельной обуви и лишь потом, подхватив портфель, резко выдохнула. Распахнув дверь, молодая женщина поспешила к лестнице. Быстро сбежав по ступенькам в холл, Аглая проигнорировала столовую, но замерла возле входной двери, услышав окрик Тараса:

- Ида!

Не справившись с мимикой, девушка позволила себе проявление эмоций в виде перекошенного лица перед дворецким. В груди и сознании клокотало недовольство братьями.

Как объяснить отцу, что она опоздала из-за Рыжиков? Никак! Об этом даже заикаться нельзя! Опять лгать? Нет, такого Аглаида позволить себе не могла. Гневно развернувшись, молодая женщина смерила сердитым взором братьев, внешний вид которых повысил градус раздражения. Кожаные костюмы байкеров и шлемы в руках красноречиво объясняли, на чём рыжие безобразия решили добраться до Торгового Центра.

Аглая мысленно застонала. Отец придёт в ярость, если увидит сыновей в таком наряде. Она же специально несколько раз просила ребят облачиться в костюмы. Неужели так сложно это сделать?!

Наблюдая за приближением рыжих остолопов, Аглаида мысленно готовила отповедь. В этот раз она упрямо решила настоять на том, чтобы ребята переоделись, и даже страх опоздать отошёл на второй план. Митя, доедая кусок тоста, подмигнул сестре, удобнее перехватив шлем, запихнул его себе под мышку. Девушка перевела взгляд на второго брата как раз в тот момент, когда Тарас протянул один из двух шлемов, что держал в руках, ей.

- Выбирай с кем поедешь, - произнёс Тарас.

- Вы в этом собрались предстать перед отцом? – строго спросила Аглая, выразительно указывая на кожаные штаны.

Рыжики переглянулись, после чего подарили девушке самодовольные ухмылки.

- Костюмы твой водитель увёз полчаса назад, пока ты сладко спала в моей кроватке, - промурлыкал Митя.

Резко побледнев, Аглая бросила встревоженный взгляд на дворецкого. Мужчина точно всё слышал, хоть и продолжал стоять возле входной двери с невозмутимым лицом.

- Отцу ни слова, - предупредила Аглаида, выразительно посмотрев на прислугу.

Говард понятливо кивнул, распахивая дверь перед господами и госпожой.

- Кто сказал, что я вообще поеду с вами? – холодно уточнила молодая женщина, сверля взглядом наглых Рыжиков. – И кто позволил распоряжаться моим личным водителем?! У вас, между прочим, свой должен быть.

- Какое расточительство, - буркнул Тарас.

Парень протянул свой шлем брату, а сам расстегнул ремешок у второго шлема, подошёл к всё ещё злой Аглаиде и насильно стал надевать его на женскую голову. Брюнетка пыталась отскочить от наглеца и снять с себя невыносимый головной убор. Попытки отбиться руками и даже портфелем ни к чему не привели. Негативных эмоций добавил смеющийся Митька.

- Дорогая, сама посуди, ну зачем нам отдельный водитель? Работаем же вместе. И потом, в машине полно мест, а втроём уж точно веселее. А на байках быстрее.

Сестра взвизгнула, когда пластмассовый панцирь взгромоздился на её безупречную укладку.

- Гад, ты же мне причёску портишь! - взмолилась Аглая, понимая, что Тарас не отстанет.

Резко выдохнув, девушка выпрямилась, позволяя застегнуть ремешок под подбородком. Защитное стекло скрывало пол-лица, и парни не видели, как гневно Аглаида сверлила брата взглядом. Это его и спасло.

- Причешешься, - бросил невозмутимо ей Тарас. – Итак, с кем поедешь?

- Мне без разницы, - буркнула Аглая.

Не замечая, как братья растеклись в предвкушающих ухмылках, глядя друг другу в глаза. Тарас достал монетку.

- Решка, - собранно произнёс Митя.

Серебристый диск взметнулся вверх, чтобы упасть решкой вверх.

- Ты едешь со мной, - радостно возвестил Митька, утягивая хмурую Аглаиду за руку к стоянке.

Говард поклонился молодым господам. Тарас на миг задержался перед дворецким, смерил оценивающим взглядом, затем зло усмехнулся и произнес:

- Надеюсь, ты не думаешь, что мы забыли, кто донёс на нас с братом отцу? Не совершай подобных ошибок – пощады не будет.

У старика чуть сердце в пятки не ушло, таким всегда весёлого балагура мужчина никогда не видел. Тарас спустился с лестницы, а Говард схватился за сердце и трусливо прикрыл дверь. Противный и липкий страх струйкой пополз вдоль позвонков. Старик понял, что детские забавы закончились, сыновья хозяина повзрослели и готовы взять власть в свои руки.

- Я не сяду на это! – раздался возмущённый крик Аглаиды с примесью паники. – Я в юбке!

- Но иначе мы опоздаем, - настойчиво повторял Митя.

Тарас подошёл к спорящим. Два мотоцикла «Ямаха» чёрного матового цвета, совершенно идентичные, стояли, ожидая своих всадников. Девушка, смешно выглядящая в деловом костюме, на каблуках и с чёрным шлемом на голове, от переизбытка эмоций размахивала портфелем. Подмигнув брату, Тарас лукаво усмехнулся. Ловко надел шлем на голову, чтобы плавным движением, незаметно для сестры, подойти к ней сзади и присесть. Митя понял всё без слов и, решительно сократив расстояние между ним и Аглаидой, обхватил девичью талию руками. Она вскрикнула и дёрнулась, огрев Тараса портфелем от страха, не ожидая, что кто-то нагло облапает её бёдра. Рыжик был готов к такой атаке. Шлем хорошо защищал владельца и его бесстыжую голову.

- Стой! Вы чего творите?! – возмущённо закричала Аглаида, когда осознала, что братья сговорились.

Тарас с любопытством разглядывал стройные ноги сестры, поднимая легко скользящую вверх ткань юбки, пока взору не предстала ажурная резинка чулок.

- Тарас! – в панике крикнула Аглаида.

Захлебнувшись в эмоциях, вскрикнула повторно, так как Митя приподнял её, после чего общими усилиями братья водрузили сестру на сидение мотоцикла. Молодая женщина пристыженно пыталась поправить юбку так, чтобы скрыть чулки и нижнее бельё.

- Время, - строго сказал Тарас, помогая Иде поставить портфель на коленях так, чтобы прикрывал бёдра. – Опоздаем, отец будет недоволен.

- Сама знаю, - осадила его Аглаида, нервно схватив Митю за кожаную куртку.

- Прижмись и обхвати меня руками! - крикнул рыжий обалдуй, обернувшись к ней, прежде чем опустить защитное стекло шлема.

Мотор взревел, заглушив грубое высказывание Аглаи по поводу его советов. Но стоило стальному коню рвануть с места, как молодая женщина прильнула к широкой спине, намертво сцепив руки на талии брата.

- Сумасшедшие! – припечатала она напоследок.

Закрыв глаза, так как от мельтешения перед взором начинало укачивать, что вызывало спазм желудка, Аглая мысленно сыпала проклятиями на две рыжие головы. Молодой женщине было плевать, что прохожие могли увидеть ажурный край чулок, и что причёска будет испорчена, куда важнее было удержаться на сиденье и договориться с желудком дотерпеть до остановки.

Женские ноги в тёмно-коричневых чулках завораживали. От стройной голени взгляд медленно скользил к колену, а затем переместился на бедро. Тонкая, микроскопическая сеточка плотно облегала, словно вторая кожа. Хотелось прикоснуться и ощутить бархатистую поверхность подушечками пальцев. Волна желания пробежалась по телу, ухнув вниз, обжигая пах. Стройные, точёные ножки с туго напрягшимися икрами. Она жалась коленями к мужским бёдрам, тёрлась ими.

Рыкнув, Тарас мотнул головой, отвлекаясь от рассматривания ног Иды за спиной брата.

Красный мигнул и погас, на светофоре загорелся зелёный. Чёртова идея не давала покоя. Пальцы помнили шелковистость чулок. Кровь словно огонь плавила вены. Мысли кружились вокруг стройных ножек в сеточке кофейного цвета. Юбка очень узкая, её пришло поднять практически до талии. Перчатки мешали, казались обманом. Кожу щекотали призрачные ощущения.

Он бы её нагнул, задрал юбку выше, чтобы увидеть упругие ягодицы. Они горячие, Тарас был уверен, ведь так приятно было упираться в них пахом.

- Сука, - выдохнул мужчина, когда чуть не врезался в неожиданно затормозившую тачку.

Резко вывернув руль, Ламбел добавил газу, чтобы догнать умчавшегося брата. Ида с годами становилась всё краше. Тарасу всё сложнее было держать в узде свои фантазии. Томный взгляд вполоборота невероятно синих глаз. Густая смоляная чёлка никогда не скрывала их блеска. Руки сжали руль. Как же хотелось смять упругие ягодицы, почувствовать их тепло. Душа рвалась настигнуть девушку, чтобы клеймить яростными толчками, услышать стоны страсти, увидеть взметнувшиеся волосы, когда она запрокинет голову, подмахивая ему бёдрами, подчиняясь. Покорная и строгая, но страстная с ним, та, что позволит утолить давно имеющийся голод.

Стиснув зубы, Тарас настиг Митю, пристроившись рядом, чтобы прикрыть Аглаиду хотя бы с одной стороны от любопытных глаз прохожих. Если её кто-нибудь снимет на телефон и выложит в сеть, девушка точно их отлупит. В детстве рукоприкладством не страдала, а тут может. Тарас прекрасно понимал, что они переходят границы. Слёзы на ресницах Иды отзывались болью в груди, но отступать Рыжик не собирался. Он больше не будет играть по чужим правилам. Бросив взгляд на женское колено, прижимающееся к бедру брата, в глубине души посочувствовал ему. Соблазн повернуть не в ту сторону на перекрёстке, был велик. Улыбаясь своим мыслям, Тарас заметил, как качнулись плечи Мити, копируя его движения. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Вскинув взор на светофор, Тарас убрал ногу с асфальта, подаваясь корпусом вперёд. Мотоциклы синхронно рванули с места, пронзительно визжа покрышками. Две чёрные молнии неслись по ещё сонным улицам города, чтобы вереницей влететь в гараж Всемирного торгового центра.

Прокатившись по лабиринтам подземного улья, Митя нашел указатели с названием отцовской фирмы и вырулил в нужном направлении, чтобы притормозить на пустых парковочных местах. Рядом припарковался Тарас, быстро слез с байка, сдёрнул с головы шлем.

Аглаида же, судорожно цепляясь пальцами за куртку брата, боялась открыть глаза, мысленно договариваясь с собственным организмом и не решаясь лишний раз шелохнуться.

- Всё, приехали, - ласково возвестил Тарас, пытаясь снять Аглаиду с мотоцикла.

Митя поднял защитное стекло и, обернувшись вполоборота, наблюдал за попытками брата, аккуратно расцепляя тонкие ухоженные пальцы с неброским маникюром.

- Ида, ну давай, не бойся, - хором уговаривали Рыжики.

Молодая женщина, пытаясь ровно дышать, всё ещё не верила, что страшная гонка закончилась. Руки, впрочем, как и челюсть, свело, а ног Аглая не чувствовала вообще. Не то что думать, брюнетка даже говорить не могла, а меж тем высказаться очень хотелось. Митька снял шлем, кинув на брата выразительный взгляд. Оба понимали, что нужны кардинальные меры. Тарас присел, ласково погладил по женской коленке, заглядывая в чёрное стекло шлема, пытаясь угадать, куда смотрит сестра. Рыжик нагнулся, прижимаясь губами к бедру Иды и дохнул. Аглая всхлипнула, распахнула глаза и дёрнулась от обжигающего тепла. Девушка возмущённо вскрикнула и, легко расцепив руки, стукнула ладонью по лбу Тарасу.

- Ты что делаешь?! - просипела она, поражаясь наглой выходке.

Очень странной наглой выходке, возмутительно парадоксальной и ужасно пугающей. Тарас поднялся и, беззвучно смеясь, потёр ушибленное место. Митя загоготал, указывая на брата пальцем.

- Так тебе и надо! – смолчать он просто не мог.

Подобное не часто происходило. Бить себя братья не позволяли никому. Только один человек на целом свете мог поднять на них руку и это Ида.

Аглаида слезла с мотоцикла, поправила юбку, а затем непослушными пальцами расстегнула ремешок шлема, уворачиваясь от назойливых помощников. Внутри неё всё клокотало от злости, она сорвала шлем с головы и швырнула его Тарасу. Рыжик легко поймал снаряд и пристроил в багажник своего мотоцикла с невозмутимым видом. Ох, как бы она хотела, чтобы не поймал, чтобы шлем упал на асфальт и разбился, лопнул, как перезрелый арбуз, в отместку брату за эту выходку. Кожу там, где коснулся своими губами Тарас, до сих пор жгло, и она хотела стереть это ощущение клейма.

Аглаида пригладила волосы пятернёй и вместо того, чтобы ругаться, отвесила подзатыльник и Мите.

- А мне-то за что? – обиженно выкрикнул рыжик под раскатистый смех Тараса.

- За компанию! – огрызнулась женщина и, прихватив свой портфель, направилась к лифтам. – Совсем крыша едет, - ворчливо буркнула девушка себе под нос.

Братья же, толкаясь локтями, поспешили следом за сестрой. Никто из троицы не заметил невысокого мужчину, сидевшего в рядом припаркованной машине. Сам же свидетель разыгравшейся сцены никак не ожидал такого от наследников Алекса Ламбела.

Короткие пальцы с широкими суставами крепко вцепились в руль, а маленькие сальные глазки следили за вихлянием женских бёдер, туго обтянутых чёрной юбкой. Давид Миневич подумать не мог, что скрывает под холодным образом бизнес-леди дочь Алекса. С виду всегда строгая, недоступная малышка открылась совсем с другой стороны.

Сухие тонкие губы растянулись в ухмылке. Мысли Давида поползли, как пауки, плетя паутину, в которую, словно муха обязательно попадётся дочь Ламбела. Миневич в предвкушении облизнулся, представляя, как именно всё это будет. Мысли окутала поволока грядущей победы, как вдруг Давид замер, заметив холодный пронзительный взгляд одного из сыновей Алекса. Тот обернулся, словно почувствовал притаившегося Миневича. На краткий миг Давид струхнул, но вновь усмехнулся, мысленно напомнив себе, что щенок беспомощен против него. Слишком мало опыта у рыжих сосунков тягаться с хитрым старым лисом, с которым никто не желал связываться, включая высокопоставленных чинов этого города.

Глава 3

Было время, когда Аглаида переступая через свои обиды успокаивала расстроенных братьев. Однажды мальчишки играли в гонки, катая машинки по коридору. Вывернув из-за угла, Митя, подталкиваемый Тарасом врезался в Аглаиду, и та упала навзничь, больно ударившись локтем, чудом не разбив себе голову о журнальный столик. Было адски больно, и обидно, хотелось отчитать рыжих непосед, да только сообразив, что они натворили Митя и Тарас испуганно заревели. Тогда девочке пришлось затолкать подальше свою злость и молча обняв ребят утешать их, слушая сбитые извинения.

Сейчас же, зайдя в лифт, Аглаида неожиданно оказалась в крепких объятиях одного из братьев, возвращая её на миг в прошлое. Не позволяя ей вырваться, Митя прижал крепче к своему телу, тихо прося прощение за испорченной утро, за бешеные гонки по городским улицам, и за все её переживания, обещая, что больше такого не повторится. Тарас гладил сестру по спине, с усмешкой наблюдая, как губы брата легко прижимаются к виску Аглаиды. Понимающе усмехнувшись, рыжик отвёл взгляд, чтобы не провоцировать себя. Ида достойна не просто легких поцелуев украдкой, её хотелось целовать по-настоящему, с упоением в губы. Пальцы сами с собой сжались, так как их свело от желания зарыться в чёрный шёлк, смять его, узнать вкус её губ. Юношеская мечта, так часто обсуждаемая с братом, который был болен тем же недугом, что и Тарас, со временем переросла в одержимость.

Успокаиваясь, сестра смирно сносила ласку, чуть привалившись к плечу Митьки. Её нужна была короткая передышка, тайм-аут, чтобы прийти в себя. Веселенькое же утро устроили ей любимые братики. Ещё и суток не прошло, а эти бунтари уже перевернули её жизнь с ног на голову.

Но и рыжики понимали, что перестарались. Аглая всегда боялась скорости. Даже в парках развлечений стороной обходила экстремальные аттракционы, разве что изредка ушлым братьям удавалось практически обманом затащить сестру на карусель, правда было это в детстве.

Тарас не удержался, затронул черный шелк волос, а сестра тут же дернулась, обжигая недовольным взглядом через плечо.

- Не порти прическу! – ворчливо бросила девушка, отстраняясь от ребят. – Теперь из-за вас выгляжу как пугало.

Тарас хотел горько рассмеяться, да поймал предупреждающий прищур Мити. Брат явно раскаивался, что они обидели Иду. Всегда был подкаблучником, таким и остался. Нервно поправляя рукой волосы, Аглая равномерно распределила пряди, чтобы вернуть прическе утраченную безупречность четких линий.

- Очень красивое пугало, - заметил Митя, за что получил в бок тычок локтем от сестры.

Тарас улыбнулся. Кажется, Ида отошла и простила их. Переглянувшись с братом, рыжик усмехнулся. Их сестра не менялась с годами, продолжала быть образцовой леди, застёгнутой на все пуговицы. Но Тарас вознамерился эти пуговицы сорвать, обнажить настоящую Иду. Увидеть белое кружево бюстгальтера, прикрывающие бархатистую светлую кожу, лишь слегка задетую загаром. Испытать на себе затуманенный взгляд синих глаз.

Митя, между делом, оперся руками о поручень, надавил на него свои весом, наблюдая за братом, а поймав его взгляд задорно подмигнул, вопросительно приподняв одну бровь и чуть заметно кивнул на Иду. Девушка продолжала нервно поправлять волосы, расстроенно вздыхая, и не замечала знаков Рыжиков за своей спиной.

Тарас кивнул. Идея хороша, жаль она не оценит.

Двери лифта открылись на первом этаже, и в кабине сразу стало тесно. Братья дернули сестру на себя, зажимая в угол, становясь для неё незыблемой стеной и защитой от давки людей в деловых костюмах. Обычные клерки, менеджеры, и даже руководители, всех сровняла набитая до отказа кабинка лифта, превращая пассажиров в серую безликую массу.

Аглая набрала в легкие воздуха, вжимаясь спиной в стенку лифта, прижатая братьями, чуть не задохнувшись от будоражащего пряного с горчинкой аромат, окутавшего её с ног до головы, заставляя замереть от восторга. Мысли наполнились непривычной легкостью, розовыми вихрями с толикой романтики, отметая всё прочее в сторону.

Молодая женщина словно балансировала по краю крыши, нужно было думать о работе, о предстоящих деловых встречах, а мысли были лишь об одном, узнать от кого так маняще пахнет. Волнение охватило всё тело, готовое в любую секунду взорваться и лавой прокатиться по всему телу и уверенно поселиться внизу живота.

Бурная фантазия рисовала образ высокого мужчины в деловом костюме, соткав его их тонких призрачных нитей невероятного аромата мужского парфюма. Вот она тёмная сторона свободной от отношений деловой женщины, сказывалось отсутствие личной жизни, больно ударяя по самолюбию Аглаиды. Смутившись резкого отклика своего тела, брюнетка подняла взор, пытаясь прогнать странное томление в груди, но встретившись со взглядом Дмитрия, окончательно оробела, только испуганно взмахнуть ресницами.

Даже скудный личный опыт, который приобрела Аглая за свою жизнь, позволил ей четко это осознать, что взгляд рыжика горел не прикрытым желанием. Судорожно выдохнув, женщина взглянула на Тараса, надеясь найти в его лице поддержку, защиту, но лишь распахнула глаза шире от изумления, опалённая не менее жарких взором серых глаз.

Быстро опустив глаза в пол, Аглаида судорожно пыталась объяснить себе что происходит. Она не могла поверить, в то, что увидела правда. Страсть? Желание? Разве такое могло быть?! Или это её разыгравшаяся фантазия, решила пошалить с ней. Ведь не могли же они её желать, как женщину. Мужская ладонь легла Аглаиде на спину и легко притянула к мужской груди.

От бессилия, сбитая с толку, брюнетка уткнулась лбом в куртку Митьки, не замечая какими взглядами обменялись братья поверх её головы. Из портфеля раздалась знакомая трель от входящего звонка. Аглаида чертыхнулась, понимая, что во время поездки совершенно забыла про телефон. Обычно Нани начинала названивать за полчаса, предупреждая о встречах. Прижав портфель к груди, Аглаида попыталась достать пиликающий девайс, на выручку пришёл Митя, выуживая на свет серебристого цвета прямоугольник. На экране высветилось сообщение, девушка не успела перехватить телефон, взгляд Дмитрия уже пробежался по словам. Миг, веки сомкнулась, а когда его ресницы взметнулись вновь, Аглаю пронзило сталью чуть прищуренных очей. Холод прошиб до кости, девушка ощутила, как сотки иголок вонзились в ее тело.

- Это что? – строго спросил Митя.

Аглаида все еще пыталась отобрать свою собственность. Тарас почувствовал настроение брата и, вздернув руку, развернул телефон Иды экраном к себе. Миг и в глазах близнеца появилось зеркальное отражение эмоций брата. Однако с ними Тарас справился быстрее, взирая на пунцовую от злости сестру.

- Не ваше дело, - выпалила молодая женщина, выхватив девайс из рук Мити.

Одного взгляда хватило, чтобы мысленно выругаться. Стиснув зубы, Аглая устало прикрыла глаза. Наде же было Винсенту прислать свое очередное, мягко говоря неприличное сообщение именно сегодня! Как всегда, текст состоял из неприкрытой пошлости, скабрезности и деталей, которые девушка меньше всего хотела бы афишировать. Ну почему именно сейчас?!

- Аглаида! - строго позвал Митя, пытаясь заглушить ревность, что словно кислота смешалась с кровью, выжигая внутренности. – Это кто?

- Никто, - отозвалась девушка, не собираясь перед братьями признавать ошибки молодости. Хотя, нельзя на молодость и неопытность списывать элементарную наивность. Школа жизнь, а точнее урок отношений дался Аглае тяжело.

Избежать продолжения неприятного разговора помог лифт, что наконец-то замер на нужном этаже, выпуская служащих наружу. Аглаида вырвалась из объятий Дмитрия и приказав Рыжикам не отставать, поспешила к офису отца. Нужно было узнать, куда определили братьев.

Делать вид, что ничего не произошло, молодая женщина умела. Этому она научилась быстро, в совершенстве освоив азы дипломатии. Аглая многое схватывала на лету, не допуская болезненных последствий. Урок от Винсента так же был поучительным, болезненным для самолюбия и поэтому девушка не собиралась ему отвечать, полностью игнорируя послания. Вот только… Читать его сообщение было приятно, особенно одинокими вечерами под бокал дорого вина, сидя на широком подоконнике у окна с видом на темный сад. Ведь в такие моменты, можно было помечтать, что у нее, у Аглаиды все хорошо, а может быть даже лучше, чем у других. Пусть жизнь ее насыщена лишь работой, но ведь пишет тот, кто может быть не любит, но по крайней мере ночь качественного секса, насыщенного эмоциями, обеспечить может, правда как и в прошлый раз, за такую услугу придется заплатить… Единственное, чего боялась Аглаида, что однажды она ему ответит. В глубине души, молодая женщина была готова к этому, но пока ещё цепляясь за женскую гордость. Ничего, когда-нибудь, будет и в ее жизни настоящие чувства.

Очередной раз обернувшись к братьям, брюнетка поманила их пальцем:

- Я покажу вам, где у нас что находится, на тот случай, если вы позабыли.

Дождавшись, когда сестра отвернется, Тарас похлопал злого Митю по плечу.

- Не переживай, узнаем кто такой и что у него с ней.

Митя недовольно фыркнул, в отличие от Тараса он не мог хладнокровно допустить, что у Иды могут быть какие-либо отношения с другим. Ни с кем! Она давно поселилась в мыслях рыжика, и он привык считать её своей.

- Как ты можешь быть таким спокойным? – тихо прошептал Митька следуя за братом. – Ты же прочел, что он её написал.

- Читал, - кивнул Тарас. - И поверь, я зол не меньше.

- Надо найти этого урода и врезать так, чтобы ни то, что желания писать, и возможности больше не было, - прошипел Митя.

Тарас обнял брата за плечи, оглядываясь по сторонам, чтобы не было свидетелей.

- Врежем, - тихо и вкрадчиво шепнул.

Продолжить разговор у них не получилось, так как их появление не осталось незамеченным и в коридор стали выходить молоденькие сотрудницы, а увидев братьев, смущались и опускали очи долу. За спинами ребят разливался восторженной гул, то и дело прерывающиеся на звуки открывающихся и закрывающихся дверей.

Беспокойство родившееся в лифте, не отпускало Аглаиду. Жужжа как назойливая муха, заставляя оглядываться на братьев и хмуриться. Казалось, что молодая женщина что-то упустила, интуиция требовала искать ответ. Медленно стянуло внутренности, заставляя раз за разом анализировать произошедшее в поисках чего-то важного. Задумавшись, Аглая чуть не столкнулась с высоким юношей, с Максом Таймонтом, который вовремя затормозил. Сильные пальцы тут же сомкнулись вокруг локотка девушки, и Тарас дернул сестру на себя.

Макс вздрогнул, слова приветствия застряли в горле, как только он увидел неприкрытую ярость в глазах сыновей хозяина фирмы. Молодой человек прижал к груди папку и сипло извинившись перед троицей, ретировался назад в кабинет, из которого только что вышел. Все тело оцепенело, казалось, что его стальными клинками четвертовали. Жуткие ощущения. Руки тряслись, а ноги заплетались.

- Они такие страшные, - тихо признался Макс, кинув беглый взгляд на любопытных сотрудниц.

- Кто? – удивилась Виолетта, привстав на носочки, чтобы выглянуть в коридор, через головы девушек, застрявших в дверном проеме.

- Ламбелы, - положив документы на стол, ответил Макс, стирая пол с лица, и пятерней приподнимал русую челку кверху.

Ему отчаянно хотелось пить. Никогда прежде он не сталкивался с такими неприятными личностями. Был конечно случай, когда его зажали на улице бандиты, тогда страх сковал все тело юноши. Примерно такой же ступор напал и сейчас. Трусливо хотелось засунуть трясущуюся руку в карман и отдать кошелек. А ведь Макс Таймонт никогда не боялся начальства, ни одного из директоров, даже генерального, так как был первоклассным специалистом и его уважали, даже сама мисс Ламбел его хвалила.

- Да ты что? – возмутилась Виолетта. – Сыновья босса такие милые. Ты посмотри какие они рыжие милашки! Ты знаешь, что журнал «Вог» в этом месяце признал их одними из самых красивых и богатых холостяков Америки.

Макс пожал плечами, опасливо покосившись на дверь, а точнее на выдающиеся зады своих коллег, которые восторженно шептались, наблюдая за братьями Ламбел.

- Не знаю, я такое не читаю, - пробормотал юноша.

Решительно взяв документы со стола, Макс намеревался повторить попытку поговорить с мисс Ламбел и показать наработки по новым поставщикам.

Аглаиду как током прошибло. Вдоль позвоночника выступил холодный пот. Знакомый пряный с горчинкой аромат окружал, словно его принес порывистый бриз. Но удивляло другое, исходил это аромат от Тараса. Рыжик хоть и заметил изумление в глаза Иды, причины понять не мог.

- Не ушиблась? – обеспокоенно спросил Митя, заслоняя ошарашенную женщину от любопытных глаз сотрудников.

Аглаида повела носом, так как совсем растерялась и запуталась. Волнующий запах, который соблазнял и дразнил в лифте вновь окутывал и мешал связанно думать. Аглаида испуганно вскинула взгляд на Митю, который ласково гладил по щеке, тревожно вглядываясь в глаза Иды, такие синие, словно полевой цветок, который чуть не затоптали.

Хотелось прижать носом к шее братьев, чтобы понять от кого конкретно шёл аромат. Но зачем? Аглаида одернула себя, отметая лишние мысли, которым не место в её голове. Думать так - преступно недопустимо. Что Митя, что Тарас, хоть не родные, но братья. Она не имела право даже допустить фривольную мысль о них, как о мужчинах. О мужчине – тут же поправилась женщина, густо краснея от собстенных мыслей.

- Да, да, со мной всё хорошо, - поспешила успокоить Рыжиков Аглая и даже улыбнулась, для уверенности.

Инцидент в коридоре долго был на устах сотрудников. К прочим достоинствам рыжих братьев добавилось новое – галантность.

Ламбел старший рад был бы поверить, когда об этом ему донесла секретарь, вот только услышав всю историю, помрачнел. Алекс надеялся, что время расставит всё на свои места. Повзрослев, ребята изменятся, начнут думать головой. Но видимо дурь, застрявшая в их головах, засела куда глубже допустимого.

Аглаида же, как обычно, ничего не замечала.

- У тебя прекрасны не только сыновья, Алекс, но и дочь. Достойные дети своего отца, - сделал комплимент Давид.

Мужчина как обычно появился с утра, чтобы в кабинете Ламбела обсудить кое-какие планы на будущее. Миневич сидел в кожаном кресле, ожидая свой кофе. Пиджак расстегнут, позволяя лицезреть белую рубашку, натянувшуюся на упругом животе. Алекс поморщился от вида своего партнера. Ламбел старший в шестьдесят следил за собой и не ленился посещать спортзал, в котором бассейн был обязательным пунктом расписания дня. А этот?! Противный, скользкий тип. Если бы не бизнес, то Алекс не допустил бы сближения с Давидом и дело не в антисемитизме. Да, евреев Алекс недолюбливал, возможно потому, что завидовал их внутреннему чутью. Представители этой элиты безошибочно выискивали золотую жилу. Именно по этой причине Ламбел взял в партнеры Миневича, всё чаще повторяя себе утверждение, чтобы не забыть.

- Хороших наследников ты вырастил, хороших, - подмасливал Давид хозяина кабинета.

Еврей не скрывал ухмылки наблюдая за тем, как Ламбел, высокий и статный партнер, искушение любой женщины, с седыми от времени волосами, нервно встал из-за стола, и убрав руки в карманы брюк, подошёл к окну. Алекс с жадностью вглядывался на улицу, в городской пейзаж, утопающий в ярких лучах солнца, желая там, по ту сторону стекла, найти ответы на непроизнесенные вопросы.

- Сегодня первый день, рано ещё хвалить их. Пусть себя покажут, - глухо произнес Ламбел. - Может придется Аглаиду делать единоличной наследницей, чтобы не разорили мою империю.

Давид усмехнулся, блеснув стеклами очков. Империей Ламбел называл свою розничную сеть, которая окутала всю страну и имела филиалы за границей. Неужели всё это он собирался отдать Аглаиде? Как неосмотрительно. Разве можно подпускать женщин к власти? Но тем будет проще отобрать этот лакомый и соблазнительный кусок.

- Мудро, - согласился Давид, вспоминая черную линию ажурных пояса чулок.

Дерзкая и спесивая. Такую надо объезжать. Давид умел это делать. Как только стреножит кобылицу, будет шелковая и послушная. Взгляд маленьких глаз метнулся к широкой спине Алекса, который явно глубоко ушёл в свои мысли.

Давид прикинул их разницу в возрасте. Пять или шесть лет. Ламбел был старше, хоть и молодился. Никто не давал ему истинный возраст, но и он не вечен. Сердечный приступ сейчас не редкость. Главное подождать, чтобы всё удачно сложилось. Малышку Аглаю Давиду хотелось давно, с той презентации, когда она нагнулась за упавшей ручкой. Груди у неё тогда так призывно качнулись, чуть не выпрыгнув из выреза блузки, а попку слишком туго обтянула юбка, словно намереваясь лопнуть по шву.

Это было чуть больше года назад. С тех пор Давид старался не пропускать ни одной презентации, чтобы не упускать шанса увидеть синеглазую соблазнительницу. Сегодняшнее утро стало особенным. Новая фантазия, рожденная от увиденного, одолевала старого еврея.

Обнаженная дева в одних чулках, на коленях, зажата меж его сильных бедер. Яростный взгляд синих глаз. Да, никакой нежности… Нежность для сопливых парней. Миневич давно распознал свою сущность и не стеснялся её. Все женщины падки на деньги. Все готовы ради них раздвигать ноги, а если прикажет, и отсосать, и многое другое. Строят из себя недотрог, а сами шлюхи. В чулках на мотоциклах ездят, трахаются с родными братьями. Похотливый суки.

- Итак к делу, - отмер Ламбер, развевая порочные фантазии Миневича.

Давид усмехнулся, если бы только Алекс знал, о чем грезил старый лис. Эта мысль оказалась особенно приятной. Все они доверяли Миневичу, а потом Давид прибирал к рукам их империи. Чужие игрушки интереснее своих собственных.

- Есть одно дельце, - начал Давид, открывая свой портфель, в котором он привез документы.

Ервей уже представлял, как поставит на колени синеглазую Аглаиду, а уж почему она сдастся, ради отца, или ради денег, Миневичу было без разницы. Девчонка научится доставлять ему удовольствие.

 

Братья быстро влились в коллектив. Аглая гордилась ими. Уже к концу дня они не просто вникли в курс дела, но заняли свои места. Начальники отделов, которым было вверено научить ребят лишь восхищались ими за обедом, да и в коридорах ловя сестру близнецов делились своими восторгами. Рыжики справлялись со всеми поручениями и даже больше, указывали на ошибки, вносили свои предложения. Аглаида хоть и была занята поставщиками, но всё равно бегала проведать своих непосед. Правда, теперь это слово им не шло. Братья нашлись в отделе логистики. Самого начальника отдела не было на своём месте. Молодая женщина кивком поздоровалась с притихшими при её появлении сотрудницами, которые сбились в стайку и о чём-то шептались. Стоило девушкам заметить высокопоставленное начальство, как тут же расселись по своим делам, кто-то взялся за телефон, отвечая на вызов, кто-то уткнулся в монитор, а кто-то стал листать документы.

Аглиаде было не до них. Она пришла просто посмотреть на Рыжиков. В деловых костюмах, в строгих галстуках, с серьезными лицами изучающие документы, они выглядели так солидно, что молодая женщина забылась. Прислонившись в проеме дверей отдела логистики, она стояла и не могла отвести от них глаз. Братья уже не казались сорванцами, и даже не подростки, которые так часто любили над ней подтрунивать. Нет. Совершенно взрослые мужчины, так похожие на своего отца. Мария гордилась бы ими, ведь она обожала своих детей, никого не выделяя, дарила свою любовь всем поровну. Да и как их было не любить?

Две рыжие головы склонились над столом. Длинная челки зачесаны на одну сторону, стали немного темнее от геля. Да и деловые серые костюмы невероятно меняли их образ, добавляя серьезности и собранности. Взгляд непроизвольно скользил, улавливая любую мелочь. На полосатых галстуках искрились мелким бриллиантом зажимы. Широкая пятерня прижимала белые листы к столу. Сильные красивые пальцы расслабили узел галстука.

Аглае всегда нравилось рассматривать мужские руки. Это как фетиш. Прямые, длинные, с ухоженными, коротко подстриженными ногтями. Золотые, еле заметные волоски выбивались из-под рукавов, странно напрягая женское нутро. Хотелось стиснуть зубы сильнее, чтобы не увлекаться фантазией. Забытое тепло уверенных рук она сегодня с избытком ощутила на себе. В груди до сих пор томилось непонятное беспокойство и хотелось искать взглядам две яркие рыжие головы. Ноги сами несли ее, только бы успокоиться, взирая на непосед.

Взгляд как приклеенный следил за руками братьев. Во рту пересохло от дикой фантазии, она словно воочию ощутила, как мужские пальцы сжимали ей бедра. Сглотнув, Аглаида прижала ладонь к горлу, и скрестила ноги, чтобы не дать разгореться желанию. Девушка украдкой потянула носом, чтобы отыскать тот самый невероятно заводящий аромат, но его не было. Да и к лучшему, а то точно сошла бы с ума от взбесившихся сегодня гормонов.

У ребят всегда были красивые руки. В детстве Аглаиде самой приходилось приводить их в порядок. Следить за чистотой. Братья вечно дергались, противно верещали, чтобы она им полпальца не оттяпала щипцами. Смешные.

Ни Митя, ни Тарас не любили колец или перстней, лишь часы, опять же одинаковые с серебристым квадратным циферблатом. Утром их точно не было. Значит водитель увез не только костюмы, но и необходимые аксессуары. Она переживал за Рыжиков, а оказалось, что зря. Эти прохвосты всё подготовили заранее. Образ был продуман до мелочей.

Тарас отвлекся от бумаг, почувствовав чей-то взгляд и странную тишину в кабинете. Митя, заметив, что брат не слушает его, тоже повернул голову в сторону выхода. Ида. Красивая соблазнительная, она стояла, привалившись плечом и скрестив руки на груди. Строгий прикид бизнес-леди не стыковался с мягкой улыбкой на алых губах. Юбка-карандаш удивительно легко пережила поездку на мотоцикле. Черные туфли на высоком каблуке подчеркивали очаровательные рельефы икр. Взгляд Тараса лениво поднимался снизу-вверх. Белая блузка слегка просвечивала, позволяя зоркому глазу различить линии чашечек бюстгальтера, а ворот соблазнительно распахнулся, открывая ключицы и лебединую шею. Пиджак не было, значит где-то оставила. Чуть выставленное бедро, призывно манило взор. Сама же девушка, обнимала себя руками, теребя воротничок блузки и что-то во всем ее облике было настолько ранимым, что хотелось все бросить, подойти и прижать, укрыть от всего мира. Аглая же задумчиво смотрела так, что братьям казалось, будто кроме них в комнате никого нет.

- Ида! – радостно вскрикнул Митя, который не стал сдерживаться и бросился к любимой, чтобы обнять её за талию и завести внутрь отдела.

Тарас украдкой взглянул на часы. Пора заканчивать с работой.

- Мы тут кое-что набросали, - произнес Дмитрий, указывая на стол. - Небольшие предложения по твоему отделу, посмотришь?

Рыжий словно не замечал удивленных взглядов логистов. Взыгравшее любопытство, привлекло внимание девушки и склонившись над столом она пробежала взглядом по бумагам. Не упуская возможности комментировать, Митьки придвинулся к Аглае.

- Думаю лучше всё обсудить завтра утром, - остановил брата Тарас, бросив взгляд на сотрудниц.

Девушки ловили каждое слово, боялись лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить что-то важное и весьма любопытное. Митя, окинув взором помещение, нахмурился, будто только сейчас осознав, что они не одни. Рыжик был увлечен разглядыванием выреза блузки Иды, точнее любовался атласным краем бюстгальтера. Никогда прежде этот предмет женского белья так не волновал и не возбуждал близнеца. Мите хотелось различить под плотным материалом горошинки сосков. С легкий негодованием и удивлением, Дмитрий воспринял предложение брата закругляться. Лишь заметив женские алчные, ревнивые, голодные взгляды сотрудниц, понял, что Тарас как всегда прав.

- Ну да, пора домой, - кивнул Митя, руками сгребая документы в кучу.

- Домой? Так рано? – удивилась Аглаида, резко выпрямляясь. – Сейчас же только шесть.

- А ты до сколько обычно здесь сидишь? – прищурившись уточнил Тарас

Аглаида смутилась под его сердитым взглядом.

- Когда как, - отозвалась она, намериваясь ретироваться в свой кабинет.

- Раз так, то сегодня закончишь в шесть, - уверено заявил Тарас, помогая брату собирать записи.

- Я не могу! – тут же спохватилась брюнетка, пугаясь решительного настроя братьев. -  У меня ещё дела, я же просто так заглянула к вам. Проведать.

- Не-е-ет, - покачал головой Митя.

- Да, едим домой, - непоколебимо заявил Тарас. - Иди одевайся. Сюда приехала с Митей, обратно со мной.

- Что? – пораженно выдохнула Аглаида, отступив от стола. – Я не сяду на это безобразие снова.

- Ида, - обиженно протянул Митя.

- Что, Ида?! Я сказала - не сяду на ваших монстров! – прошипела девушка братьям, но те смотрели на неё с таким укором, что у Аглаи проснулась совесть.

- Ты его любишь больше чем меня? – расстроенно уточнил Тарас.

- Конечно больше, - победно усмехнулся Дмитрий и обнял Иду за талию.

Девушка резко оттолкнула его от себя локтем, начиная злиться. Стоило её взглянуть в печальные глаза Тараса, как запал пропал. Аглаида сдалась. Опять они использовали этот приём. Обиженный взгляд серых глаз, насупленные тёмные брови и поджатые губы. Всё как в детстве, и сердце заходилось от страха, что не справиться, сделает что-то не так и ребята будут чувствовать себя ущемлёнными.

- Нет, не больше, - пустилась в разъяснения Аглаида тихим шёпотом.

Тарас перестал хмуриться и наконец улыбнулся, как Митя, правда у того победная улыбка светилась на все тридцать два зуба, и он исподтишка подначивал брата.

- Я просто боюсь мотоциклов, и вы это прекрасно знаете! – воскликнула Аглая.

- Значит ему ты доверяешь, а мне нет? – вывернул всё по-своему Тарас.

Митя самодовольно усмехнувшись вновь попытавшись прижать Аглаиду к себе, но она была не в том настроение, чтобы веселиться. Дмитрий тут же зашипел от тычка острым локтём в бок. Расстроенная молодая женщина, нервно оглядываясь на сотрудниц.

- Тарас, это не смешно! – настойчиво повторила она. – Сказала же не сяду.

Ага, не сядет, как же! Когда это она умела настаивать на своём? Только не с Рыжиками. Они всегда умудрялись заставлять её делать то, что она не хотела.

Спустя четверть часа, Аглаида сидела за спиной у Тараса, и крепко обнимала его за талию. Злилась на себя за свою слабость и за свой страх. Никогда она не понимала в чём прелесть дикой скорости. Сколько слушала восторгов братьев, а разделить его не могла. Мелькание домов и огней перед глазами укачивало, вызывая тошноту, страх отуплял и сковывал тело, так что сводило мышцы, и сердце готово было выпрыгнуть из груди. В этот раз была остановка перед супермаркетом. Заботливые оболтусы даже уточнили, не нужно ли сестричке в туалет. Конечно, нужно, но слезать с мотоцикла она не спешила. Через несколько минут Митя вернулся с пакетом, который убрал в пристёгнутый багажник.

- А там что? – с подозрением уточнила Аглаида.

Очертание двух бутылок она разглядела, да и брякнули они с характерным звуком.

- Ужин, - невозмутимо отозвался Тарас, поглаживая пальцы Иды на своей талии.

- Ужин? – переспросила она, слегка расслабляясь.

Ну да, сегодня же их первый день на работе, поэтому мальчишки захотели организовать праздничный ужин. Только зачем было покупать вино в супермаркете, когда в особняке если винный погреб отца с элитными марками виноделов.

- Погнали! - скомандовал Митя

Заурчали моторы мотоциклов, Аглаида вновь посильнее прижалась к спине Тараса, резко зажмурившись. Еще чуть-чуть и они будут дома. Только об этом мечтала молодая женщина. Однако поездка всё ни кончалась. Страх стал отходить, устав терзать бедное сердце Аглаи и она осмелилась открыть глаза, чтобы ахнуть от удивления. Они мчались по трассе, и вовсе не домой, а как раз наоборот, полоса асфальта уводила два черных монстра все дальше от ярких огней мегаполиса.

- Мы куда? -  прокричала девушка, но кажется Тарас её совершенно не слышал.

Рыжик боролся со своими демонами, которым было не просто приятно, они ликовали от тепла, которое дарило прижимающее со спины женское тело. Коленки и вправду терлись слишком чувственно. Брюки становились невероятно тесными и сдавливали, мешая концентрироваться на дороге. Но мысль о безопасности самой дорогой и бесценной жизни давили похотливые мечты. Осталось немного, совсем чуть-чуть и они доберутся. Тарас шептал это себе, следя за красными огнями габаритных сигналом Митькиного мотоцикла, который уверено ввёл за собой, подальше от шумных улиц города, от родного дома, туда, где можно было спокойно отдохнуть и наконец ощутить свободу.

Нужная дорога была не освещена. Вырулив на неё, парни сбавили скорость, чтобы не пропустить поворот, в этот момент Тарас услышал вопрос Аглаиды.

- Тебе понравится! – громко прокричал он, чтобы Ида не беспокоилась.

Вот только всё было напрасно. В попытке разглядеть хоть что-то брюнетка озиралась по сторонам, но ничего кроме высоких деревьев вдоль обочины не видела. Когда же мотоциклы сбросив скорость свернули влево, брюнетка разволновалась еще больше. После неровной полосы леса, открылось огромное скошенном поле. Пряный запах травы удалил в нос, смешиваясь с другими ароматами ночи.

- И зачем мы здесь? – уточнила девушка, когда парни, припарковав байки, вдвоем помогали Аглаиде.

Митя снял шлем и повесил его на руль, вместе со своим. Тарас потрепал волосы, оглядел тёмную поляну, затем поднял голову и самодовольно усмехнулся.

- Мы это место нашли, когда домой ехали. Сразу захотелось тебя сюда привезти, - пояснил Митька, приподнимая Аглаю за талию.

Однако на землю ставить девушку не спешил, наоборот водрузил сестру на сиденье.

- Держись мне за голову, - приказал рыжик сестре, которая тихо взвизгнула не понимая, что именно задумали братья.

Что в этом поле, в кромешной темноте её могло понравиться? Меж тем, Тарас помог снять с Иды туфли.

- В них ты точно не пройдёшь, сломаешь или каблук, или ногу вывихнешь.

Аглаида не спорила, хотя жутко смущалась, от того что парни за ней так ухаживали. Любопытство взыграло, и женщина молча поднимала ноги, позволяя себя разуть. Под визг Иды, не ожидавшей ничего подобного, Митя легко поднял её на руки.

- Держись, а то уроню, - потребовал Рыжик, пыхтя.

Сомкнув руки вокруг шеи, Аглаида старалась не дышать.

- Ты тяжелая, - возмутился Митька через несколько шагов.

- Вовсе нет! – обиженно вскрикнула Ида в ответ. – Я вешу пятьдесят три килограмма!

- Слабак, - за спиной усмехнулся Тараса, который нес пакет из супермаркета.

- Не слабак я, тут одни рытвины. Неудобно идти, - пожаловался Митя. – Отцепляйся, - приказал сестре, когда дошёл до стога сена.

Иды разжала пальцы, а в следующий миг заверещала, так как была откровенно брошена. Мягкая посадка нисколько не успокоила женщину, от избытка эмоций Аглая лягнула Митю ногой.

- Не мог предупредить, что бросить меня собрался? – взвилась девушка.

Рыжик рассмеялся, потирая ушиблено колено.

- Идочка, ну что ты такое говоришь, я не собираюсь тебя бросать, - рокочущим голосом произнес Дмитрий, после чего чуть тише добавил: -  Не в этой жизни. Клянусь.

- Шутник, - обиженно выдохнула брюнетка, руками ощипывая сено. - Ребята, а мы где?

- Не знаем чье это поле, но мы тут ночевали позапрошлой ночью. Вот гнездышко свили, а никто не хватился, - рассказывал Митя с радостью, походу дела расстегивая куртку.

Тарас тоже снял свою, постели рядом, а затем помог устроиться удобнее Иде.

- И зачем мы здесь? – очередной раз оглянулась Аглаида.

Она плохо видела в темноте. Теряясь в догадках, а что собственно они здесь забыли, девушка продолжала озираться. Неожиданно Тарас сел на корточки перед ней, заставив испуганно замереть, а затем нависая, толкнул её в грудь. Рыжик слышал, как Ида задержала дыхание, непроизвольно сжала колени вместе. Беззащитная, испуганная, она лишь прятала взгляд, не сопротивлялась совсем. Растянув в самовольной улыбке губы, Тарас вкрадчиво шепнул:

- Посмотри вверх.

После чего подмигнул и словно огромный хищник разлегся рядом с изумленно ахнувшей сестрой.

- Боже, как красиво… - выдохнула Аглаида, не веря своим глазам.

Звездное небо раскинуло над ними купол, создавая россыпь бриллиантов на черном бархате.

- Я и забыла, какие они прекрасные, - шепнула женщина, после минутного молчание.

В груди растеклось тепло благодарности, глаза увлажнились, намочив ресницы. Хорошо, что было темно, и никто из Рыжиков не мог этого заметить.

- Мы как увидели, так и решили, что надо тебя сюда привезти, - отозвался Митя, радостный, что Иде понравилось.

Идея была его, Тарас лишь молча кивнул на предложение показать вот эту красоту.

Аглаида охнула, когда тяжелая рыжая голова Митьки легла её на живот, Тарас лежал рядом, поглаживая ее ладонь, своими горячими пальцами. Раньше они часто мечтали на крыше особняка, расстелив пару одеял. Отец задерживался допоздна, и дети развлекались как могли. Смотреть на звезды было одним их таких увлечений. В те дни Аглаиде казалось, что мир куда проще и добрее. Как же давно это было…

- Ида, а помнишь, ты нам говорила, что наша мама одна из этих звезд, - прервал умиротворяющую тишину Митя, обернувшись к сестре.

Она не могла четко рассмотреть его лицо, но угадала улыбку.

- Вот та! – поднял руку Тарас.

Все посмотрели на заветную звёздочку. Аглиада погрузилась в воспоминания, неосознанно запустив руку в волосы Митьки. Это была очередная сказка на ночь, чтобы успокоить братьев, которые часто не могли уснуть, и просили отвести их к маме. Аглая придумала, как им встретиться, показав на самую яркую звезду. Теперь понимала, что это было глупо, вот только хотелось вернуться в те времена и погрузится в приключения детства. Вспоминая, как ночами они пробирались на крышу, Аглая робко улыбнулась, на плечах одеяла, в руках сжаты теплые ладошки братьев… Однажды их поймали, после чего слуги стали запирать крышу на ключ, это прибавило авантюр, не позволяя отказаться от мечты.

- Конечно помню, - отозвалась Аглая, едва слышно вздохнув.

Вернулись Рыжики, и вернулись воспоминания, прихватив с собой спокойствие и умиротворение. Словно наконец-то всё встало на свои места. Они вместе, через столько лет.

- Ида, мы должны признаться тебе кое в чём, - серьезным тоном заявил Митя.

Аглаида тут же напряглась. Не любила она такие вот вступления, казалось, что продолжение будет очень плохим.

- В чём? - робко спросила девушка.

Мысленно моля, чтобы они передумали и промолчали, но знала, что упертые близнецы все равно поведают о том, о чем собрались. Тарас ласково провел рукой по волосам, желая успокоить Иду, но различив в темноте испуганный взгляд девушки замер. Жаль, он не мог рассмотреть выражение лица любимой, но было так приятно просто лежать с ней рядом, каждый раз задевая её своим телом. Митя взял сестру за руку, успокаивающе похлопав по ней.

- Это, наверно, разобьёт тебе сердце. -Аглаида замерла, борясь с худшими мыслями, возникшими в ее голове.  - Но ты должна узнать правду, - продолжил рыжик.

«Какую?!» – чуть не выкрикнула Аглая. Хотела даже сесть, но тяжелая голова на животе не позволяла пошевелиться. Да и Тарас продолжал играть с её волосами, накручивая локоны на палец. Словно успокаивал, но не принимал участие в разговоре.

- Ты не переживай, - шумно вздохнув, попросил Митя.

- Я тебя сейчас покусаю, - пригрозила Ида.

Парни замерли от прокатившегося жара по телам от слов сестры. Тарас сглотнул, горло пересохло от казалось бы невинного обещания сестры, и одной рукой он потянулся к пакету. Фантазия рисовала потаенные желания, тогда как воображение ликовало. Сипло прокашлявшись, Митя решил больше не дразнить сестру. Выдохнув, он произнес трагическим голосом:

- Это не души умерших, Идочка. Это просто звёздочки. Нам рассказывали в колледже. Мы не хотели тебя расстраивать и скрывали от тебя этот секрет.

Выдохнув, Аглаида звонко рассмеялась. Напряжение отпустило, веселье и легкость переполняли душу. Она уж было подумала… Хотя о чём она подумала? Глупости. Не могли эти два пышащие здоровье оболтусы быть смертельно больными, как Мария. Но то что они с детства с головой не дружат, и очередной раз подтвердилось.

- Шутник, - прошептала Аглая, легко ударив Митьку по груди.

- Может поужинаем? - предложил Тарас, садясь на сене.

- Я не прочь, - отозвался Митя, - Знаете ли, открывать вселенские тайны, это так сложно. Столько энергии ушло. Надо срочно восполнять.

Аглаида прыснула в кулак, стараясь громко не смеяться.

Ужин был скромный: бутылка минералки, да парочка сэндвичей с ветчиной и сыром. Видимо долго засиживать Рыжики не планировали.

- А вы что и правда здесь ночевали? – уточнила Аглаида.

При этом девушка медленно опустилась на грудь Тарасу, ощущая на своем бедре Митькину голову, который как раз в этот момент кивнул. Рыжик болезненно щекотал ногу, продолжая жевать сэндвич.

- Мы часто ночуем под открытым небом, - отозвался он.

Тарас протянул руку за бутылкой, заставляя Аглаиду пошевелилась.

Девушка погрузилась в свои мысли, она не понимала бесстрашия братьев. Ей был неведом дух свободы, который жив в сердцах непосед. Поездка на пикник - самое большее на что она была способна. А тут, спать на сене, под открытым небом…

- А если дождь? – тихо спросила девушка.

Слегка запнулась и умокла, так как тревожный аромат опять окутал её. К вечеру он был уже не такой ярких, но тем не менее волнующий. Подняв голову, Аглаида рассматривала черный силуэт Тараса. Значит это его парфюм. Чертовски жаль. Хотя теперь она будет одергивать себя. Нельзя давать фантазии играть с чувствами.

- У нас есть спальные мешки, и палатки, - беспечно произнес Митя. - Хотя дождь - это безусловно неприятно.

Рассказывая, Митя переплетал своим пальцы с Идиными, прикасаться к ней было привычно и желанно. Она дарила своё тепло не задумываясь. Сжав пальцы в ответ, Аглая робко улыбнулась.

Тарас лежал, подперев голову рукой и слушал мягкий женских голос. Любовался звездами и этим бархатистым вечером. Легкий ветер приносил звуки с трассы, изредка прерываемые концертом сверчков. Не хватало луны, чтобы очертить соблазнительные холмики грудей, которые мерно поднимались, не позволяя взгляду оторваться от созерцания манящего тела. Пальцы сами собой зарывались в теплые шелковистые волосы, которые ручейками скользили меж пальцев, заставляя сжиматься сердцу в груди.

Бутылка кочевала между ними, утоляя жажду, пока не закончилась вода. Аглая поймала себя на том, что уезжать совершенно не хотелось. Звезды. Как же давно она не смотрела на них. Совершенно утратила интерес к таким простым, счастливым моментам жизни. Стоило братьям уехать, как она с головой погрузилась в работу. Вся ее жизнь – это сплошная работа. Тяжело было признавать, что как только Рыжики покидали ее, то жизнь теряла яркость красок, и все свободное время девушка неосознанно занимала компанией отца. Звезды утратили привлекательность, потому что не было рядом тех, кто мог также как и она восторгаться далеким светом. Только близнецы и Аглая знали секрет россыпи бриллиантов по небу. Ведь это Мария смотрела на них сверху, оберегая и подсказывая правильный путь...

- Домой? – оживился Митя, когда почувствовал, что пальцы Иды стали холодными.

Следи за историей на ПРОДАМАН